История Египта имеет периодизацию уже античного времени. В соответствии с храмовой традицией жрец Манефон составил для эллинистических царей Птолемеев список всех правителей Египта. Насколько его периодизация безупречна, судить трудно, так как бо́льшую часть данных проверить не удаётся. Не исключено, что некоторые имена в его списке вообще вымышлены, потому что, кроме как здесь, они больше нигде не встречаются.
Манефон представил историю Египта в виде сменяющих друг друга правящих династий (типично эллинское представление о монархическом принципе). Таким образом, в его списке сами эллинистические цари оказались XXXII династией, на которой и заканчивается история самостоятельного Египта. Некоторые из описанных Манефоном династий — династии оккупантов. Более того, если гиксосы (XV и XVI династии) действительно правили в Египте, то, например, две династии (XXVII и XXXI) — это персидские цари, которым тогда принадлежал Египет, но которые вообще в Египте не бывали, а управляли им дистанционно, как одной из своих сатрапий. Наконец, некоторые династии переходных периодов, т. е. периодов, когда Египет распадался, правили параллельно (это установить удаётся). Есть династии, чьё правление пришлось на периоды больших социальных и, можно не сомневаться, этнических потрясений. В таких династиях сменяют друг друга цари, правившие каждый менее, чем по году. Понятно, что они вряд ли могли успеть оставить ощутимый след в истории Египта. Вместе с тем некоторые династии бесспорные. До нас дошли краткие сведения о ряде фараонов и даже биографии некоторых из них (они наличествуют у тех фараонов, чьё правление пришлось на периоды максимального расцвета Египта).
Вся египетская история делится на крупные периоды, крупные исторические эпохи, включающие в себя по несколько династий. Это периоды Древнего царства, Среднего царства и Нового царства, а также хорошо изученный, подтверждаемый другими источниками Поздний период, после чего Египет, потеряв свою независимость, уже входит в состав иноземных империй. Деление на эти эпохи не случайно. Каждая из них имеет своё неповторимое лицо, что хорошо видно по памятникам искусства (они разнятся от эпохи к эпохе). Между четырьмя крупными периодами — тремя Царствами и Поздним периодом — имеют место три переходных периода, в которые Египет переживал большие потрясения и чаще всего распадался. Причём распадался он очень легко — на Верхний и Нижний Египет, а далее на отдельные номы (см. Главу 4). Номы сохранялись на протяжении всех сменяющих друг друга царств.
Несомненно, эта периодизация отражает также этническую историю. Л. Н. Гумилёв, специально Египтом не занимавшийся, тем не менее отметил, что есть, условно говоря, египтяне первые и египтяне вторые, и этногенез последних начинается со Среднего царства.
Раннее царство составляет период примерно от 3100 до 2800 г. до н. э., когда правит I и II династия. I династия насчитывает 7 или 8 царей, начиная с фараонов Аха или Менеса, а II династия — 8 или 9 царей. Хотя до Раннего царства в истории встречаются по крайней мере два имени фараонов, они, по всей вероятности, не были царями единого Египта. А Раннее царство — период пассионарного перегрева, на энергии которого Египет и был создан.
Древнее царство охватывает период примерно с 2800 по 2150 г. до н. э. На эти 600 лет приходятся последние фазы этногенеза древних или первых египтян — надлом и инерция.
Далее следует Первый переходный период: примерно 2150–2040 гг. до н. э. В этот коротенький период вписываются 4 династии — VII, VIII, IX и X. Они, конечно, существовали хотя бы попарно параллельно, а скорее всего картина была ещё сложнее (т. е. не две династии, а три из четырёх царствовали одновременно). На этом история первых египтян заканчивается — в фазе обскурации этнос распался.
Среднее царство датируется примерно 2040–1680 гг. до н. э., после чего наступает Второй переходный период: 1680–1580 гг. до н. э. Затем следует Новое царство: 1580–1085 гг. до н. э. Далее имеет место Третий переходный период: 1085-950 гг. до н. э. и Период иноземных династий (ливийской и эфиопской): 950–664 гг. до н. э. И затем историки отмечают Поздний период Египта: 664–525 гг. до н. э.
Историк-русист С. Н. Марочкин недавно выдвинул крайне интересную гипотезу, которая вряд ли будет опубликована прежде, чем её рассмотрят египтологи. Марочкин предположил, что на самом деле под именем египтян мы изучаем не два, а три этноса. Он считает, что египтяне Среднего царства — это один народ, тогда как египтяне Раннего и Древнего царств — два народа, каждый из которых основал своё Царство (один — Верхний, другой — Нижний Египет). Именно поэтому столь большое значение имела двойная — составная не только по цвету (красно-белая), но и по форме — корона правителей Верхнего и Нижнего Египта. Если гипотеза верна, и Египет Древнего царства есть объединение двух дружественных этносов, тогда Древнейший Египет — первый и удачный опыт создания империи. А для имперского образования действительно было бы очень важно объединить символы сакральной власти царей Верхнего и Нижнего Египта. Конечно, двухцветная корона (точнее, тиара) египетских царей сохранится и потом. Но потом она будет представлять собой наследие, возрождаемое следующим египетским этносом, который принял эстафету. Это будет, конечно, уже один народ, начавший свою историю где-то в XXI в. до н. э. Однако для него это лишь древняя культурная традиция, и его ничто не обязывает повторять опыт имперского образования (ведь Египет уже населён только одним народом).
Первые египтяне или первые и вторые (два народа) появились в долине Нила в IV тысячелетии до Р. Х. Они не были первыми обитателями тех мест, но до них население было чрезвычайно редким, малочисленным (это были не более чем примитивные охотничьи поселки). Существует две версии по поводу того, откуда пришли первые египтяне, — азиатская и африканская. Но достоверно мы не знаем, кто они были. Этнически они очень обособлены, очень не похожи на другие народы той же эпохи. Среди своих белых и темнокожих соседей они выделялись даже цветом кожи — жёлто-бронзовым. Их исходная антропологическая обособленность всегда подталкивала Египет к изоляции.
Египтяне хорошо и уверенно чувствовали себя только на своей земле. Надо сказать, военные и уж тем более дальние морские экспедиции (а первые морские экспедиции совершались ещё в период Древнего царства) свидетельствуют о редкостном героизме этих людей. Дело в том, что египтянин не хотел быть погребён за пределами Чёрной земли (их собственное название Египта — «Чёрная земля» — «Та Кем», а слово «Египет», которым все теперь пользуются, происходит от греческого произношения «Айгюптос» другого египетского термина — «Хет Ка Пта»). Погребение вне Египта вызывало у египтянина сомнения в своём благополучном посмертии. Поэтому решиться участвовать в военном походе или географической экспедиции (поначалу на папирусных вязанных ладьях) — уровень героизма, для нас почти не представимый. Если же предположить, что они действовали по приказу царя, тогда нужно предположить и рабскую психологию у всех египтян тотально (от вельмож до крестьян), а рабы не способны на героизм!
Один из интереснейших моментов в истории египетской культуры — история великих пирамид. У нас бытует гипотеза, что фараоны возводили пирамиды ради своего возвеличивания над подданными.
Однако, во-первых, все великие пирамиды возведены царями Древнего царства. Более того, великие пирамиды в Гизе — три самые большие — принадлежат царям IV династии Хуфу, Хафра и Менкаура (или, в греческом произношении, Хеопсу, Хефрену и Микерину). И даже если допустить, что до IV династии уровень цивилизации не позволял египтянам возводить столь грандиозные сооружения, то остаётся вопрос, отчего за всю последующую историю Египта длиной в 2500 лет не было построено новых больших пирамид.
К настоящему моменту пирамиды подробно исследованы. Это чрезвычайно сложные сооружения, в основе которых лежат добротнейшие математика и сопромат. В них всё не случайно — не случайны углы при вершине и основании, не случайно ориентирован вход в саму пирамиду (по Солнцу) и вход в погребальную камеру (по Сириусу).
Во-вторых, пирамида — не просто заупокойное сооружение фараона. Дело в том, что живой фараон отождествлялся с соколом Гором — победителем Сета (последний олицетворял злое начало), спасителем предательски убитого отца своего — бога Осириса, которого Гор воскресил. (Кстати, существует научная гипотеза, сейчас, пожалуй, не разделяемая большинством египтологов, о том, что бог Осирис — один из древнейших, а может, и первый фараон, впоследствии обожествлённый.) А в посмертии фараон отождествлялся с Осирисом. Здесь защитник, как Гор, в посмертии фараон становился проводником всех своих умерших подданных в царство Осириса. Поэтому безупречное погребение фараона, гарантирующее безупречное посмертие его (читай: отождествление с Осирисом), было жизненно необходимо или, если хотите, посмертно необходимо каждому из подданных. Египтяне Древнего царства строили пирамиды не фараону, а прежде всего самим себе. Таким образом, возведение великих пирамид в Гизе надо рассматривать как религиозный подвиг народа.
Прямая аналогия — восстановление Иерусалимского храма при Эзре (Ездре в славянском написании), когда возвращённые Киром Великим из вавилонского плена евреи 40 лет не должны были заниматься ничем посторонним, а должны были восстанавливать храм. Это — тоже религиозный подвиг народа.
Мы не всё понимаем с пирамидами. До сих пор не подтверждено, как и не опровергнуто, сенсационное открытие американского учёного, который, исследуя разлом камня одной из великих пирамид, обнаружил в его структуре человеческий волос. Отсюда он предположил, что это вовсе не камень, а бетон такого качества и состава, который мы воспроизводить не умеем, как впрочем не умели уже и римляне, активно пользовавшиеся бетоном. Если его предположение верно, то, во-первых, это лишнее напоминание, что каждая культура, заканчивая свою историю и уходя в небытие, в небытие же уносит и бо́льшую часть достижений собственной цивилизации (ведь с тех пор прошло всего 4500 лет, но никто больше не умеет делать такой бетон)! Во-вторых, картина Древнего мира принципиально меняется: тогда пирамиды возводили не десятки тысяч надрывающихся рабов и согнанных бесправных крестьян, а лишь сотни высококвалифицированных ремесленников. Но и в этом случае пирамиды — религиозный подвиг народа.
Облицованы пирамиды были плитами из полированного белого гранита. Поэтому они не только сияли под солнцем, но и мерцали в лунную ночь, что было потрясающе красиво. Однако впоследствии мусульмане ободрали облицовку для своих строительных нужд со всех пирамид. Лишь на верхушке пирамиды Хефрена сохранилось немного облицовочного камня.
Как уже говорилось, Египет был основан на незатруднительной ирригации Нила. Эта река (единственная из рек, на которых были построены «гидравлические цивилизации») не только орошала, но и удобряла поля. Вместе с тем египтяне были зависимы от уровня разлива. На него они влиять не могли. С одной стороны, достаточность свободного времени благодаря незатруднительной ирригации, с другой — зависимость от неподвластных человеку сил природы породили своеобразную, необычайно созерцательную, утончённейшую религиозную систему египтян, одну из самых сложных на планете. Поразительнее всего в ней представление о посмертии.
Немецкий философ XX в. Вальтер Шубарт предложил очень интересную классификацию религиозных систем по их отношению к миру реальному (точнее, материальному) и миру загробному, который не менее реален для представителей большинства религиозных систем. Шкала отсчёта, по Шубарту, такова:
1) здесь хорошо — там плохо;
2) здесь плохо — там хорошо;
3) здесь плохо — там плохо;
4) здесь хорошо — там хорошо.
Религиозные системы первого и второго типа не редки. Гораздо реже встречаются религиозные системы третьего типа, а религиозные системы четвёртого типа ещё реже. У египтян была религия четвёртого типа. В своей убеждённости в прекрасном загробном мире они, возможно, даже превосходили христиан и мусульман, хотя и у последних, строго говоря, религии построены в этой парадигме (осторожнее следовало бы сказать, что для исповедующих единого Бога здесь не очень хорошо, но скорее хорошо, чем плохо, а там может быть совсем хорошо). Египтяне полагали, что там будет хорошо. А о том, что здесь хорошо, свидетельствует невероятная схожесть представлений египтян о загробном мире с их реальным земным миром, в котором им нравилось жить.
Правильно подготовленный к загробному миру египтянин собирался там заниматься тем же, чем он занимался в здешней жизни, но в блаженной обстановке. Здесь всё-таки есть тяжёлый труд, а там нет. Между жизнью в долине Нила с её земледелием, садоводством, скотоводством, рыболовством и жизнью в посмертии в долине Нила небесного на полях Иалу (который есть просто копия Нила земного, его отражение) разница примерно такая же, как если бы вы всю жизнь с необычайным рвением выращивали на 5-6 сотках клубнику, проводя летом ежедневно по 14 часов на карачках, и вдруг вместо этого в посмертии занялись комнатным цветоводством, незатруднительным, очень красивым. Всё вроде то же самое, но без тяжёлого труда. Тяжёлый труд исчез, а уклад жизни остался. И так собирался жить в посмертии каждый египтянин. Особенно отчётливо это проявляется в период Среднего царства, ибо со сменой культурно-исторического периода (и, как уже говорилось, со сменой этноса) религиозная система египтян изменилась достаточно серьёзно.
Если для египтян Древнего царства Осирисом в посмертии становился фараон, то для египтян Среднего и Нового царства им становился каждый человек, подготовившийся и праведно покинувший этот мир (т. е. каждый отождествлялся с Осирисом). Между прочим, в этом кроется разгадка прекращения строительства гигантских пирамид, подобных построенным в Гизе. Существенное изменение религиозной системы — вот что делает ненужным их возведение.
А как необходимо было подготовиться египтянину к посмертию?
Дело в том, что многие народы считали, что человек состоит из двух элементов — души и тела. Более утончённые народы полагали человека трехсоставным (трихотомичным), состоящим из духа, души и тела. Такое верование, присущее уже миру Античности, не было тогда всеобщим, но оно утверждалось христианством. Египтяне же полагали человека восьмисоставным с изощрённой многосоставной незримой частью. Её важнейшими элементами, требовавшими сложного обращения, были Ка — двойник, Ба — представление, наиболее напоминающее собственно представление о душе, и Ах — подлинное имя.
Египтяне — не единственный народ, считавший, что знать подлинное имя значит приобрести власть над человеком. Поэтому Ах скрывалось ото всех (иногда даже от родителей), кроме, естественно, нарекающего это имя и кого-то ещё очень драгоценного и любимого. Заметим, что посмертно упоминается не то имя, под которым египтянин жил (это известно из практики погребения фараонов, и, очевидно, это же касалось всех остальных), но и не его подлинное имя, Осирису, без сомнения, известное.
Отношения с Ка и Ба тоже очень сложны. Ба идет в вечный путь на поля Иалу. Однако, чтобы его встреча с Ка прошла благополучно, Ка, пребывающий в гробнице, ни в коем случае не должен быть поврежден. Отсюда мумификация, позволяющая сохранить тело на возможно более долгий срок. Отсюда же и категорическая невозможность самоубийства, потому что тогда Ба не сможет удалиться к Нилу небесному (Ка будет вечно его мучить). В этом отличие египетской религиозной системы от очень многих религиозных систем Древности, для которых самоубийство почти нормативно или по крайней мере не является прегрешением. Путь к посмертному бесконечному благоденствию включал подготовку гробницы, в момент кончины подготовку тела к сохранности (т. е. мумификацию), а также снабжение Ка всем необходимым.
Уже в период Нового царства египтянину в гробницу стали класть статуэтки ушебти — слуг, которые будут исполнять за него на Ниле небесном тяжёлые работы (ещё одно свидетельство, что загробный мир представлялся египтянам калькой мира реального). Чем богаче египтянин, тем больше фигурок ушебти с ним положено, но клали всем. Конечно, фараона сопровождали ушебти в высокохудожественном исполнении, а какого-нибудь лодочника — очень примитивные. Однако последние, вероятно, так же хорошо работали в посмертии, избавляя хозяина от лишнего труда.
Кроме того, Ка нужно кормить. Египтяне полагали, что Ка ест то же, что и живой человек, но пищевые продукты в гробницу никогда не укладывались — в заупокойном ритуале их просто называли. т. е. в представлении египтян слово само по себе творит материю.
Но, пожалуй, самое любопытное в египетском богословии — это представление о сотворении мира богом Птахом, о чём рассказывает текст Позднего Среднего царства, известный в литературе, как «Мемфисский папирус» или «Мемфисская теология». Здесь есть некоторое скрытое единобожие — бог-творец. Однако интересно не то, что Птах сотворил Вселенную из ничего, а интересен сам метод: он называл вещи и тем творил их. Представление о слове творящем (не о магическом слове-заклинании!) отсутствует во всех религиозных системах и даже в Библии до четвёртого Евангелия — Евангелия от Иоанна, — начинающегося памятным текстом «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Только четвёртое Евангелие открывает, что Слово — одно из имён Божьих. Но даже близкие строго единобожные системы этого не знают, а египтяне знали, хотя, может, и смутно. Если принять теорию повреждения, то можно отметить совершенно незаурядную религиозную память египтян, умудрившихся сохранить через витки этногенеза одно из сложнейших богословских понятий.
Кстати, произношение египетских имён собственных более или менее условно. Египетские тексты читаются абсолютно свободно, практически без заметных разночтений, однако звучание имён неизвестно, а некоторые исторические деятели Египта попали в историю с греческими именами. Тем не менее, есть определенная научная традиция, которая даже эволюционирует (например, раньше писали Птах, теперь — Пта).
Мир Древнего Египта породил также тончайшую культуру. Мы сейчас располагаем столь совершенными переводами египетских текстов на русский язык, что их вполне можно читать как памятники художественной литературы, и получать чисто эстетическое наслаждение. Более того, мы не можем носителям этой тонкой, созерцательной, мистической донельзя религиозной традиции отказать и в чувстве юмора. (Тут уместно заметить, что все представители светлых религиозных систем чувства юмора не лишены. Обычно чем более демонизирована религия, тем более мрачны и скучны её адепты.)
Египтянам было свойственно представление об очень сложном устройстве человека. Видимо, поэтому они первыми посягнули создать духовный портрет (как живописный, так и скульптурный), т. е. портрет внутреннего мира человека, а не душевный, т. е. психологический портрет, портрет с индивидуальной характеристикой. Настоящий психологический портрет впервые создали римляне, которые не посягали в своей достаточно простодушной религиозной системе на создание портрета духовного. Египтяне же именно к этому стремились и были необычайно близки.
Однако духовный портрет в мировой истории удался только одной культуре — христианской. Духовный портрет — это христианская икона. Но здесь немаловажно отметить, что у неё был прямой протограф — фаюмский погребальный портрет, названный так по большинству подобных портретов, найденных при раскопках в оазисе Фаюм. (Мы располагаем великолепным собранием фаюмов в Музее изобразительных искусств в Москве.) Фаюмы II–IV вв. н. э. необычайно близки к древнейшей иконе. Известно, что иконы писались уже в I в. н. э., но самые древние иконы, дошедшие до нас, датируются началом VI в. Все они, без исключения, происходят из монастыря св. Екатерины, основанного в VI в. на Синае, т. е. из области древнеегипетского культурного ареала. Это один из интереснейших примеров влияния, которое оказала культура Древнего Египта на существующие и ныне две христианские культуры.
Как уже говорилось, великая культура или культурно-исторический тип включает в себя более, чем один народ и обычно более, чем одно государство. То, что египетских этносов Раннего и Древнего царств было два, а не один, пока не доказано (на этот счёт существует лишь недавно появившаяся гипотеза). И всё же рассматривать древнеегипетскую культуру, как великую, нам даёт право, во-первых, включение в её состав Нубии (нынешний Судан). Эта страна, расположенная выше нильских порогов, не всегда, но бывала под властью египетских фараонов. Она оставила памятники своеобразной культуры (особенно времён государства Мероэ) и вместе с тем, несомненно, примыкает к египетской культуре, входит с нею в один регион, в один культурно-исторический тип (сохранились даже небольшие мероитские пирамиды). Так что, всё-таки, ещё одна страна есть.
Во-вторых, за пределами Египта лежит сфера его культурных влияний, и она весьма обширна. Причём египтяне фактически во все периоды своей истории, начиная с Древнего царства, в большей степени влияли на культуру, искусство других народов, чем те влияли на египтян. Так было в зоне культурных контактов с народами Месопотамии. Так, безусловно, было с Древнем Израилем, в т. ч. и периода первых царей. Так было с критской (или эгейской) культурой. И даже позднейшие арийские народы — иранцы и эллины — относились к египетскому наследию трепетно и время от времени позволяли себе крупные оттуда заимствования. Таким образом, речь, конечно, идёт о великой культуре.
Египет, вне всякого сомнения, создал и чрезвычайно высокую цивилизацию. Она оставила нам в наследство не только технику каменной тески и каменной кладки, колонные залы и портики, ворота, обрамленные двумя пилонами (линия оттуда идет прямо к готическим соборам с их двумя башнями). Египтяне не только надолго опередили другие народы в искусстве градостроительства и фортификации, т. е. возведении крепостей (что показали раскопки послевоенного периода XX в.). Есть и более серьёзные вещи.
Египтяне первыми разработали солнечный календарь. До них и параллельно им существовали лишь лунные календари. Лунно-солнечные календари (лунные календари с солнечной коррекцией) появились под влиянием Египта у тех народов, которые не хотели отказаться от лунного календаря. И сейчас повсюду на планете используются солнечные календари (т. е. прямое египетское наследство) или, как у иудеев и мусульман, лунно-солнечные (т. е. календари, исправленные с помощью египтян). Строительство пирамид делало египтян выдающими астрономами и астрологами и, кроме того, незаурядными геометрами (основания науки геометрии лежат в египетском наследии). Египтяне, не желавшие быть погребёнными в чужих землях, не стали великими мореплавателями, и всё-таки они первыми (раньше финикиян) начали эпоху серьёзных морских плаваний. Заметим, что все народы Месопотамии мореходами не были.
Значение Солнца в египетской культуре необычайно высоко, хотя характер почитания Солнца менялся. Имя Солнца — Ра. Оно постоянно повторяется в египетских именах. Этот корень встречается и в других, далёких от древнеегипетского, языках, но имена египетских фараонов буквально через одного включает в себя имя Ра (скажем, в той же IV династии — Хаф-ра, Менкау-ра, недолго правивший Джедеф-ра). Египтяне очень серьёзно относились к Ка, очень о нём заботились. И Ка тоже нередко встречается в египетских именах собственных. Например, есть известное археологам захоронение некой знатной женщины, которую звали Ка-нефернефер (Дважды прекрасная Ка). Довольно сложная мифология древних египтян, т. е. художественное осмысление того, что закладывала их религия, очень интересна.
***
Рекомендованная литература
Замаровский В. Их величества пирамиды. — М., 1986
Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. — М., 1976
Монтэ П. Египет Рамсесов. — М., 1989
Померанцева Н. А. Эстетические основы искусства Древнего Египта. — М., 1985