На уровне традиционных обществ культурное единство соответствует этническому. И высший уровень культурного единства — национальная культура, этнокультурный вариант. Несомненно, то же самое верно и для протогородских культур. А великие культуры, объединяющие по несколько народов, возникают не ранее конца IV тысячелетия до н. э. Их американский исследователь нашего времени К. Виттфогель назвал «гидравлическими цивилизациями», ибо они связаны с ирригацией великих рек. Надо сказать, гидравлическими цивилизациями Виттфогель слишком увлёкся. Убедительно описав ранний период, он постепенно пришел к тому, что чуть ли не все цивилизации, а следовательно, и культуры, существовавшие на планете, «гидравлические». За их пределами у него в конце концов остались в Древности Афины с Римом, а далее шли уже средневековые города Запада. Но даже при таком подходе у К. Виттфогеля есть термин «ранние ирригационные системы», и я только к раннему периоду буду применять его классический принцип.
Почему великие культуры сложились, как гидравлические?
Во-первых, река — основное средство коммуникации на протяжении большей части истории человечества. Мореплавание даётся с трудом. Сухопутные дороги появляются достаточно поздно. По бездорожью путешествовать можно далеко не везде. А река годится почти всегда, тем более крупная. Итак, это средство коммуникации, а следовательно, средство сближения живущих вдоль реки народов.
Во-вторых, ирригационные работы, каковы бы они ни были, требуют мобилизации общественного труда. А это впрямую ведёт к сложению государства (кто-то должен согнать, как сказал поэт Н. А. Некрасов, массы народные).
Великих древнейших культур, существовавших как гидравлические цивилизации, четыре:
– Нильская или Египетская культура, основанная на ирригации Нила (конец IV тысячелетия до н. э.);
– Месопотамская культура, в истории которой прошло множество народов, привязанная к долинам Евфрата и Тигра (рубеж IV–III тысячелетий до н. э.);
– Хараппская или Индская культура (не путать с Индийской!) в долине реки Инд (середина III тысячелетия до н. э.);
– Дальневосточная или Китайская культура, связанная с Великой жёлтой рекой Хуанхэ (вторая половина III тысячелетия до н. э.).
Условия ирригации были разные, а следовательно, и общества сложились разные. В разной степени река определяла жизнь людей и давила на формируемое ими общество, иногда очень неприятно.
Хараппская или Индская культура. Какова была культура в долине Инда, мы вообще толком не знаем, поскольку текстов этой культуры нет. Индийская культура началась, когда Индская уже угасла, и её преемницей не является. Об этом периоде индийская мифология сохранила крайне смутные сведения (та же греческая мифология сообщает нам больше об эгейском мире). Мы знаем, что Индская цивилизация была высокоразвитой. К настоящему моменту найдено порядка 150 городов Хараппской цивилизации, но по-настоящему исследованы только два — Хараппа и Мохенджо-Даро (названия более поздние). Всё остальные раскапывать слишком сложно и дорого. Однако это были города с регулярной планировкой (с улицами, пересекающимися под прямым углом), с каменными довольно просторными домами, с водопроводом, канализацией и плавательными бассейнами. Правда, «плавательный бассейн» — название условное. Найденные бассейны наполнялись водой через водопроводную трубу, но, весьма возможно, имели культовое значение. Но культ нам неизвестен, поэтому мы не понимаем культуры (ещё один аргумент в пользу правоты гипотезы Флоренского о том, что культ порождает культуру).
С этим же мы сталкиваемся и на Крите, хотя от критской культуры сохранилось больше.
Нильская или Египетская культура. Ирригация Нила была довольно простым делом. Нил питается двумя рукавами — Белым Нилом и Голубым Нилом. У них разное происхождение, разная система истоков. Один питается из системы озёр, другой — летним таянием ледников в горах, в силу чего разливаются они не одновременно, и высота подъёма Нила бывает год от года различной. Долина Нила являет собой нечто поразительное — неправдоподобно голубая река, окружённая сплошной зелёной лентой роскошной растительности. Плодородие там такое, что палку воткни — вырастет. Но увеличить плодородную территорию практически невозможно, ибо зелёная лента с обеих сторон чётко ограничена пустыней, которую бесполезно орошать (вода всё равно уйдет в песок, и ничего, кроме засоления почвы, достичь не удастся). Правда, в Египте есть ещё оазисы, но это небольшие зелёные пятна, принципиально не меняющие картину. Поэтому, с одной стороны, египтянин зависел от Нила (стоило воде не дойти со среднегодового ординара на 4 см, его ждал голодный год), а с другой — не слишком перегружал себя трудами по ирригации.
Первым египтянам, пришедшим в долину Нила, было тяжело. Сказочно плодородная долина почти везде заросла очень высоким тростником. Его требовалось вырубить, тем самым избавившись и от болот по берегам Нила. Однако среди тростника в болотах водились нильские крокодилы, самые большие в мире. Таким образом, свои проблемы у первых египтян, несомненно, людей выдающихся, были.
Но когда они с ними справились, налаженное хозяйство стало очень нетрудоёмким. Основная проблема земледельца-ирригатора заключалась лишь в том, чтобы чуть-чуть удержать воду на полях, для чего поля были окружались невысокими дамбами. При спаде воды после максимального разлива эти дамбочки её задерживали ровно настолько, чтобы осел плодородный ил, который несет Нил, заодно и удобряющий эту долину. А остаток воды спускался раскрытием части дамб, которые потом легко можно было починить. И это всё, что требовалось. Повторяю, вариант ирригации был очень легкий, благодаря чему большинство крестьян (т. е. основное население Египта) были лично свободными людьми, а рабами были иноземцы. Египетский житель Древнего царства имел исключительно много времени для религиозного творчества, для созерцания. Кстати, созерцать светила в Египте — одно удовольствие, так как небо там чистое, туч нет, дождей практически не бывает.
Общественная организация Египта сложились в систему номов — древнейшую форму государственности. Термин «ном» греческий, но так принято называть области Египта. Земледельческие номы не связаны с большими городами. Усилий их обитателей вполне достаточно для минимальной мобилизации ради строительства водозадерживающих дамб. Номы были нанизаны, как чётки, на длинную ленту Нила. Они все вытянуты вдоль его долины с севера на юг. И только дельта, где Нил распадается на множество рукавов, обводняя большое пространство, была поделена на номы, расположенные также и с запада на восток. Эта форма государственности была настолько естественной, что каждый раз, когда Египет распадался (а за свою долгую историю он распадался не единожды), он сразу распадался до номов. Потом его из номов собирали опять. Номы же не распадались никогда.
Дальневосточная или Китайская культура. Иной была ирригация Хуанхэ. Орошать поля на Хуанхэ не нужно. В Северном Китае выпадает вполне достаточно дождей для орошения полей под исконно китайскую культуру просо. (Рис научились разводить в Южном Китае, которой был включен в Дальневосточную цивилизацию многими веками позже.) Но в Китае нужно было другое.
Дело в том, что Великая жёлтая река меандрирует (древнегреческий орнамент «меандр» представляет собой свастику, вытянутую в бесконечную ленту), т. е. закладывает петли. Хуанхэ сегодня течет в 20 км от вашего дома, а завтра она захочет течь через вашу постель, и тогда она смоет вас вместе с домом. Причем это река с очень мощным течением. По водосбросу она одна из самых значительных на планете, а её ширина в среднем течении не более 300 м, в верхнем же течении — там, где она протекает через лёссовое плато и между горами, — бывает и 30 м. Поэтому от Хуанхэ нужно было защищаться. Он неё защищались всегда, защищаются и сейчас.
В Китае требовалось строить серьёзные оборонительные дамбы. Однако закрыть дамбами поселения охотников, которые также ещё завели себе просяные поля (в Древнейшем Китае очень долго важную роль в снабжении пищей играла охота) может только сельская община. В результате, в Китае сложилась крепкая семья и крепкая сельская община. Общинного уклада китайцам было достаточно долгие века. Лишь гораздо позже там возникла государственность и ещё позже государственность в масштабе целого Китая. Сельская община — абсолютно органичная форма существования любых китайцев. (Напомню, что под именем «китайцев» мы изучаем 5, как насчитывал Л. Н. Гумилёв, или 6, как подозреваю я, этносов.) Этот стереотип сохраняется и по сей день. С китайской сельской общиной пытались бороться многие правители, но даже такие тираны, как Мао Цзедун и первый китайский тиран Цинь Ши-хуанди, обломали о неё зубы. Ничего с китайцами поделать было нельзя! Именно общинные отношения стали той базой, на которой во многом построена китайская этическая система — конфуцианство.
Месопотамская культура. Самая тяжёлая ирригация выпала на долю шумеров.
Шумеры были не первыми в долине Евфрата. Но про тех, кто были до них, мы ничего не знаем. Судя по всему, с приходом шумеров им пришлось не очень хорошо, хотя население это было не особенно многочисленно. А шумеры пришли, согласно их преданиям, из горной страны. Они могли прийти с Иранского нагорья. Однако есть некоторые основания предполагать, что они пришли с гор Северной Индии (такая гипотеза существует) и тем самым являются родственниками дравидов — доарийского населения Индии, которое и создало Индскую цивилизацию. С другой стороны, шумерские городские поселения не напоминают Мохенджо-Даро. По-видимому, шумеры не были и чернокожими, а дравиды почти чёрные. В общем, приход шумеров в конце IV тысячелетия до Р. Х. в Месопотамию остается пока довольно загадочным. И всё же их приход туда из Северной Индии возможен. Причем на этом пути в южной части Иранского нагорья возникает культура Элам, которая может быть промежуточной между индской и месопотамской культурами.
Кстати, уже точно известно, что австралийские аборигены — это дравиды (сейчас с этим согласились все). Таким образом, где-то в конце IV — начале III тысячелетия до н. э. имело место крупнейшее переселение народов. Всё-таки от Индии до Австралии расстояние очень велико, хотя, конечно, оно складывается из небольших расстояний, преодолеть которые зачастую можно не только в лодке, но и на плоту. Но если и шумеры дравидийского происхождения (а от Индии Австралия и Месопотамия расположены в противоположных направлениях), то переселения представляется действительно грандиозным! Однако мы о нём достоверно ничего не знаем.
Спустившись с гор, шумеры увидели плодородную страну, в которой многолюдный народ жить не мог. Значительная часть Нижней и часть Средней Месопотамии (т. е. самые благодатные земли) представляли собой сплошное болото, среди коего возвышались небольшие островки, пригодные для обитания. А с точки зрения климата, эта земля была замечательной. Климат позволял собирать по 3–4 урожая в год, там вызревала финиковая пальма, и т. д., и т. д.
И шумерам пришлось не просто трудиться в поте лица, как завещал Господь. Им пришлось повторить один из актов Творения — отделение воды от тверди. Ирригация в Месопотамии была тяжелейшим делом, потому что, с одной стороны, надо было осушать болота, а с другой — из-за полного отсутствия дождей закладывать систему оросительных каналов, чтобы полученную плодородную почву непрестанно орошать. Это — труд долгих веков и многих поколений. Он не был закончен шумерами. Его продолжили пришедшие им на смену семиты, первыми из которых были аккадяне. В силу вышесказанного, в Месопотамии была необходима мобилизация большого количества рабочих рук, что и было сделано в форме одного из самых мрачных обществ в мировой истории.
У шумеров уже была своя аристократия, когда они пришли в Месопотамию. Древнейшие шумерские фамилии, что бывало и у других народов, возводили свои аристократические роды к предкам-богам. Но шумерская аристократия была немногочисленна. Она заполнила высшие должности — прежде всего, жреческие, а впоследствии первые должности гражданских правителей. Большая же часть общества трудилась, не покладая рук.
Например, рабочий день свободных шумеров в XXV–XXIV вв. до Р. Х. в хозяйстве храма богини Бау в Лагаше (архив храма до нас дошёл) протекал так. Утром рабочие — ни в коем случае не рабы! — направлялись на склад, где получали инструменты. Обычный инструмент того времени — бронзовая мотыга (бронзу уже знали). Вооружившись мотыгами, рабочие шли на поля, проводили там полноценный трудовой день и потом несли мотыги на склад, дабы ни свет ни заря получить их снова. Во время уборки урожая убранные плоды и злаки (зерно) опять-таки поступали на склад. И на склад же свободнорождённые шумеры являлись, чтобы получить паек. Причем пайки выдавались не на семью, а отдельно на мужчину, которому полагалось больше, на женщину, которой полагалось меньше, и на ребенка, которому полагалось ещё меньше (меньше полезного производит, значит меньше и есть должен)!
Мы знаем о Месопотамии очень много. Дело в том, что клинописные таблички, которыми пользовались шумеры, великолепно сохраняются, а шумерское общество было первым и надолго в мировой истории единственным обществом подробного учёта (как утверждал В. И. Ленин, социализм — это учёт)! Вот в Шумере и была, можно с ним согласиться, социалистическая экономика. Учёт был доведен до виртуозного уровня. В документах храмовых хозяйств встречается роспись финиковых пальм по различным категориям в зависимости от того, какая из пальм даёт какой урожай. Правда, неизвестно, поливали ли они их тоже в зависимости от урожая, как кормили рабочих! А все рабочие единицы тоже учитываются по категориям: рабочий в полную силу, рабочий в 1/2 силы, рабочий в 1/6 силы… И это не рабы!
В этом мире III тысячелетия до н. э. ещё почти не было рабов, а имевшиеся являлись государственной собственностью. В Месопотамии примитивных храмовых хозяйств рабы были собственностью храмового хозяйства. Когда же храмовые хозяйства сложились в первые небольшие государства, правители коих носили обычно титул «энси» (отсюда термин «энсиальное хозяйство» в исторической науке), рабы стали собственностью государства. Впрочем энсиальные хозяйства всё равно в значительной степени состояли из храмовых хозяйств, и в распоряжении храмов оказались основные людские ресурсы и производственные мощности (просто над храмом появился правитель энси).
Однако частной собственности на рабов в этом мире не было. Рабыня могла быть предоставлена для обслуживания жрецу или чиновнику, но во временное пользование, оставаясь собственностью государства. Кстати, аналогичная картина наблюдается и в Раннем Китае, что неудивительно. В сохранившихся документах (в Китае более обрывочных) есть сведения о войнах, о многочисленных убитых врагах, но почти нет сведений о пленных. В шумерских и раннеаккадских документах сведения также почти всегда касаются только рабынь, а не рабов. Причина тому очень проста — несовершенство вооружения воинов и их низкий профессионализм. Воинами в Шумере были те же самые рабочие-шумеры из храмовых хозяйств. Вероятно, воевали они плохо (подневольный человек воюет, как правило, скверно).
Для развёртывания серьёзного рабовладения нужен был определённый прогресс в типе вооружений. Ведь ввести в шумерское хозяйство раба и дать ему в руки бронзовую мотыгу значило почти уравнять его шансы с шумерским пехотинцем, вооружённым бронзовой же секирой и сплетённым из прутьев щитом. Чтобы заставить исправно работать сильных здоровых рабов-мужчин, им надо было противопоставить греческого гоплита в бронзовом панцире с бронзовым щитом, великолепного ассирийского пехотинца с мечом уже стальным или хотя бы виртуозного египетского лучника, который мог ограничиться и набедренной повязкой, ибо не подпустил бы к себе и на 200 шагов.
Другие группы рабочих Шумера составляли люди, получавшие кормление. Это был привилегированный слой. Вероятно, они проводили несколько больше времени с семьей, потому что получали паек по несколько раз в год и не на себя, а уже на семью. Тем не менее, и они привлекались к общественному труду. Некоторые из них, в свою очередь, получали для обработки небольшие наделы земли. И хотя земля оставалась храмовой, такой земледелец-рабочий уже не маршировал строем на полевые работы. По своему положению он приближался к арендатору, хотя и этих наиболее независимых сельскохозяйственных рабочих (почти крестьян) мобилизовывали не только на войну, но и на ирригационные работы.
Аккадяне, пришедшие вслед за шумерами и завоевавшие Шумер, оказались хорошими учениками. Они быстро переняли у шумеров организацию производства, систему учёта и жёсткость режима. В отличие от шумерского общества, имевшего свою аристократию, из которой затем выделились энси, аккадское общество настоящей родовой аристократии практически не имело. Аккадяне создали бюрократическое уравнительное общество, которое представляется многим исследователям обществом социалистическим. И собственность, и трудовые ресурсы находились в руках государства. Действовала система уравнительного распределения доходов в виде пайков. Например, в период третьей династии Ура (XXII–XXI вв. до н. э.) обращает на себя внимание чудовищный дисбаланс в системе доходов — пайки были установлены и для жрецов, и для высоких чиновников, но размером они превосходят в десятки раз пайки для рабочих.
Среди рабочих, в особенности на некоторых тяжёлых сельскохозяйственных работах, необычайно высока смертность. Убыль рабочей силы фиксируют документы (ведь аккадяне — мастера учёта)! Исключительно высокой была смертность среди женщин и детей, которых, как наименее профессиональную рабочую силу, привлекали к бурлацкой работе (они тянули барки по каналам и рекам). Например, согласно документам, в одной партии убыль женщин составила 10% за год, в другой — 14%, в третьей — 28%. Есть документ, сообщающий, что из 17 женщин за месяц умерло 2. В другом документе говорится, что за месяц из 134 женщин умерло 18. Есть жуткий документ о смерти в течение года более 100 женщин из 150, составлявших партию.
Это был мир, из которого бежали, причём отнюдь не только подневольные рабочие или отдельные храбрые рабыни. Документы, указывающие и имена родственников, сообщают о побеге садовника, сына рыбака, сына пастуха, цирюльника, сына жреца, жреца. У всех этих людей шумерские имена — значит, они не рабы. Ну, а беглый жрец — вообще явление уникальное для всей мировой истории. Весь этот мир оставался пугающим на протяжении более 1000 лет. Разрушил его натиск аморейских племён — очередная семитическая волна.
Амореи появились на рубеже III — II тысячелетий до н. э. Падение Ура под их натиском датируется 2007 г. до Р. Х. Будучи довольно военизированным обществом, амореи привнесли другой уклад жизни: во-первых, аристократическую традицию, типичную для таких обществ; во-вторых, гораздо большее уважение к гражданину, что тоже исторически присуще обществам милитаризованным, ибо из рабов приличных солдат не получается. Тем не менее резня продолжалась ещё более 200 лет.
Смута, вызванная аморейским переселением, заканчивается лишь с воцарением Хаммурапи (около 1792 г. до н.э.). Но это уже старовавилонская династия. Хаммурапи, как известно, — автор свода законов. Общество этого времени уже куда мягче относится к своим членам, уже пишутся законы, создаются памятники права.
Надо сказать, общества в мировой истории со значительном элементом уравнительного социализма заинтересовали учёных давно. Первые исследования на эту тему относятся ещё к XVIII в. Большую работу в начале нашего века в этом направлении проделал Карл Каутский. Но окончательную картину дал в начале 1970-х гг. И. Р. Шафаревич в своём трактате «Социализм как явление мировой истории». Данная работа требует определённого критического подхода. Не весь материал был достаточно осторожно воспринят и исследован автором. В частности, стремление рассмотреть примеры уравнительного социализма в Египте, с моей точки зрения, не выдерживает критики. Тем не менее, работа эта добротная, цитация источников составляет чуть ли не её половину.
***
Рекомендованная литература
Белицкий М. Забытый мир шумеров. — М., 1980
Дьяконов И. М. Люди города Ура. — М., 1990
Оппенхейм А. Лео. Древняя Месопотамия. — М., 1980
Чизхолм Дж., Миллард. Э. Ранние цивилизации. — М., 1994
Шафаревич И. Р. Сочинения. В 3-х томах. — М., 1994